Ирменская и карасукская культуры (эпоха поздней бронзы)
Минули годы, затих гул сражений, к пеплу родных кострищ постепенно возвращались из глухих лесных крепей, степных оврагов и прибрежных плавней рассеянные грозными пришельцами аборигены. Налаживалась мирная жизнь. И тем, и другим приходилось учиться жить вместе. Эпоха кровавых побоищ сменилась эпохой своеобразного обмена опытом. К началу 1-го тысячелетия до н. э. на просторах Сибири сложились новые самобытные культуры. Однако они были похожи друг на друга во многих проявлениях, обусловленных историческим родством с андроновскими племенами. Наступил поздний бронзовый век.
Одна из таких культур, выявленная ранее других (в начале XX века) в Минусинской котловине, получила название карасукской (по раскопкам могильника на речке Карасук). По мере исследования археологических памятников на сопредельных территориях (с похожими глиняными сосудами и бронзовыми изделиями) её наименование первое время распространялось и на них. Но вскоре выяснилось, что варианты карасукской культуры являются самостоятельными образованиями: в Западной Сибири, например, такая культура получила название ирменской (по раскопкам памятника близ одноименного села на Оби). Тем не менее для характерных предметов бронзолитейного производства и, в первую очередь, для разнообразного вооружения конца 2-го — начала 1-го тысячелетия до н. э., распространенного на огромных территориях Южной, Западной и Восточной Сибири, Казахстана, Монголии, Ордоса, Северного Китая, нередко используется общее собирательное название — карасукские. И хотя отлитое из золотистой бронзы оружие в каждом из этих районов имеет свой местный колорит, все же оно во многом остается транскультурным феноменом.
Сложные луки эпохи поздней бронзы, как и тысячу лет назад, собирались из нескольких слоев древесины и снабжались роговыми концевыми вставками. Правда, к этому времени в их устройстве произошли некоторые изменения. Появляются луки, у которых концевые вставки имеют вырезы под тетиву не на одном ребре, как это было раньше у кротовцев, а на обоих. И вклеиваются эти роговые детали между внутренней и внешней планками кибити таким образом, что их плоскости как бы продолжают друг друга. Именно этот принцип крепления станет позднее определяющим для луков западно-сибирского типа. Подобное новшество несколько изменило форму оружия, его концы перестали столь сильно загибаться внутрь, а сама кибить с натянутой тетивой приобрела форму правильного сегмента. Такой лук был мощнее и надежнее. Стрелы же остались практически неизменными — они снабжались теми же наконечниками, что в андроновское и доандроновское времена. Это неудивительно. Простые в изготовлении и вместе с тем эффективные в бою, костяные наконечники просуществовали необычайно долго. Они были на вооружении практически у всех великих и малых завоевателей древности и средневековья, а на охоте применялись вплоть до XIX века.
В эпоху поздней бронзы широко распространяются лёгкие метательные дротики. По способу крепления наконечника с древком они разделяются на две группы: втульчатые и черешковые. Первые насаживались на древко с помощью уже знакомой нам круглой втулки, вторые имели для этой цели заостренный плоский черешок, который загонялся глубоко в древесину несущей части. Втульчатые наконечники были крупнее черешковых, а конструкция их пера (округлой листовидной формы) продолжала традиции оружейного дела эпохи развитой бронзы. С обеих сторон втулки в плоскостях пера были симметрично «прорезаны» полукруглые отверстия, назначение которых до сих пор неясно.
Копья отличались от дротиков лишь более крупными размерами и тем, что полукруглые отверстия в их пере снабжались по всему краю небольшими валиками — своеобразными рёбрами жесткости.
Фехтовальные копья эпохи развитой бронзы с листовидным, длинным, остро отточенным наконечником и короткие древком претерпели существенные изменения. Теперь они стали целиком отливаться из бронзы и превратились в кинжалы оригинальной формы: древко, как таковое, исчезло превратившись в бронзовый стержень, снабженный удобной рукоятью с прямым перекрестием, которое защищало рук; от удара.
Совершенствуя простые обоюдоострые кинжалы, древние мастера удлиняли клинки: некоторые из них достигаю 50 сантиметров в длину, приближаясь к коротким мечам. Потребности боевой практики привели к тому, что у кинжалов появляется перекрестие — вначале в виде небольших шипов, а впоследствии — специальных выступов, способных удержать вражеский клинок. Такое перекрестие еще долго останется плоским и не возвышается над плоскостями лезвия. Рукояти кинжалов делаются цельнолитыми с навершиями напоминающими шляпку молодого белого гриба или исполненными в форме простого кольца. Нередко навершия выполняются в виде выразительных фигурок животных. Целый ряд исследователей видит в этих фигурках истоки «звериного стиля» — характерной для грядущей эпохи раннего железного века манеры украшения элементов воинской экипировки, когда для этого использовались изображения фигур животных и сцен их борьбы друг с другом.
Стремление создать универсальное оружие, способное достать вооруженного кинжалом противника в ближнем бою на недоступном для него расстоянии, привело к еще большему удлинению клинков. Это оружие было одинаково удобным и для всадника, и для пешего. Длиннолезвийное клинковое оружие позволяло применять многие фехтовальные приёмы. Все подобные изделия имели примерно одинаковое обоюдоострое лезвие с продольным ребром по оси симметрии (нервюрой). Рукояти мечей и кинжалов остаются цельнолитыми и, хотя поверхность их нередко покрыта орнаментом или литой имитацией веревочной обмотки закрываются деревянными обкладками и обшиваются кожей. В сечении они имеют форму скругленного бруска и удобно лежат в руке. Нередко у длинных обоюдоострых мечей, как и у кинжалов, рукояти несколько наклонены к одной из сторон, что делает их очень удобными для нанесения рубящих ударов. Острия почти всех подобных изделий, найденных при раскопках, обломаны.
Он имел прямоугольную форму и приостренный верх и вырезался из дерева или набирался из отдельных жёрдочек, стянутых между собой кожей. Круглые щиты (м) выкраивались из толстой загрубевшей шкуры копытных и обшивались снаружи куском мягкой кожи. Реконструкция выполнена по археологическим и этнографическим материалам карасукских памятников Минусинской котловины. Рисунки на поверхности щита, мотивы вышивки на поясе, нагрудных ремнях, одежде и налобной повязке воспроизведены по орнаментальным композициям на сосудах
Минули годы, затих гул сражений, к пеплу родных кострищ постепенно возвращались из глухих лесных крепей, степных оврагов и прибрежных плавней рассеянные грозными пришельцами аборигены. Налаживалась мирная жизнь. И тем, и другим приходилось учиться жить вместе. Эпоха кровавых побоищ сменилась эпохой своеобразного обмена опытом. К началу 1-го тысячелетия до н. э. на просторах Сибири сложились новые самобытные культуры. Однако они были похожи друг на друга во многих проявлениях, обусловленных историческим родством с андроновскими племенами. Наступил поздний бронзовый век.
Одна из таких культур, выявленная ранее других (в начале XX века) в Минусинской котловине, получила название карасукской (по раскопкам могильника на речке Карасук). По мере исследования археологических памятников на сопредельных территориях (с похожими глиняными сосудами и бронзовыми изделиями) её наименование первое время распространялось и на них. Но вскоре выяснилось, что варианты карасукской культуры являются самостоятельными образованиями: в Западной Сибири, например, такая культура получила название ирменской (по раскопкам памятника близ одноименного села на Оби). Тем не менее для характерных предметов бронзолитейного производства и, в первую очередь, для разнообразного вооружения конца 2-го — начала 1-го тысячелетия до н. э., распространенного на огромных территориях Южной, Западной и Восточной Сибири, Казахстана, Монголии, Ордоса, Северного Китая, нередко используется общее собирательное название — карасукские. И хотя отлитое из золотистой бронзы оружие в каждом из этих районов имеет свой местный колорит, все же оно во многом остается транскультурным феноменом.
Сложные луки эпохи поздней бронзы, как и тысячу лет назад, собирались из нескольких слоев древесины и снабжались роговыми концевыми вставками. Правда, к этому времени в их устройстве произошли некоторые изменения. Появляются луки, у которых концевые вставки имеют вырезы под тетиву не на одном ребре, как это было раньше у кротовцев, а на обоих. И вклеиваются эти роговые детали между внутренней и внешней планками кибити таким образом, что их плоскости как бы продолжают друг друга. Именно этот принцип крепления станет позднее определяющим для луков западно-сибирского типа. Подобное новшество несколько изменило форму оружия, его концы перестали столь сильно загибаться внутрь, а сама кибить с натянутой тетивой приобрела форму правильного сегмента. Такой лук был мощнее и надежнее. Стрелы же остались практически неизменными — они снабжались теми же наконечниками, что в андроновское и доандроновское времена. Это неудивительно. Простые в изготовлении и вместе с тем эффективные в бою, костяные наконечники просуществовали необычайно долго. Они были на вооружении практически у всех великих и малых завоевателей древности и средневековья, а на охоте применялись вплоть до XIX века.
В эпоху поздней бронзы широко распространяются лёгкие метательные дротики. По способу крепления наконечника с древком они разделяются на две группы: втульчатые и черешковые. Первые насаживались на древко с помощью уже знакомой нам круглой втулки, вторые имели для этой цели заостренный плоский черешок, который загонялся глубоко в древесину несущей части. Втульчатые наконечники были крупнее черешковых, а конструкция их пера (округлой листовидной формы) продолжала традиции оружейного дела эпохи развитой бронзы. С обеих сторон втулки в плоскостях пера были симметрично «прорезаны» полукруглые отверстия, назначение которых до сих пор неясно.
Копья отличались от дротиков лишь более крупными размерами и тем, что полукруглые отверстия в их пере снабжались по всему краю небольшими валиками — своеобразными рёбрами жесткости.
Фехтовальные копья эпохи развитой бронзы с листовидным, длинным, остро отточенным наконечником и короткие древком претерпели существенные изменения. Теперь они стали целиком отливаться из бронзы и превратились в кинжалы оригинальной формы: древко, как таковое, исчезло превратившись в бронзовый стержень, снабженный удобной рукоятью с прямым перекрестием, которое защищало рук; от удара.
Совершенствуя простые обоюдоострые кинжалы, древние мастера удлиняли клинки: некоторые из них достигаю 50 сантиметров в длину, приближаясь к коротким мечам. Потребности боевой практики привели к тому, что у кинжалов появляется перекрестие — вначале в виде небольших шипов, а впоследствии — специальных выступов, способных удержать вражеский клинок. Такое перекрестие еще долго останется плоским и не возвышается над плоскостями лезвия. Рукояти кинжалов делаются цельнолитыми с навершиями напоминающими шляпку молодого белого гриба или исполненными в форме простого кольца. Нередко навершия выполняются в виде выразительных фигурок животных. Целый ряд исследователей видит в этих фигурках истоки «звериного стиля» — характерной для грядущей эпохи раннего железного века манеры украшения элементов воинской экипировки, когда для этого использовались изображения фигур животных и сцен их борьбы друг с другом.
Стремление создать универсальное оружие, способное достать вооруженного кинжалом противника в ближнем бою на недоступном для него расстоянии, привело к еще большему удлинению клинков. Это оружие было одинаково удобным и для всадника, и для пешего. Длиннолезвийное клинковое оружие позволяло применять многие фехтовальные приёмы. Все подобные изделия имели примерно одинаковое обоюдоострое лезвие с продольным ребром по оси симметрии (нервюрой). Рукояти мечей и кинжалов остаются цельнолитыми и, хотя поверхность их нередко покрыта орнаментом или литой имитацией веревочной обмотки закрываются деревянными обкладками и обшиваются кожей. В сечении они имеют форму скругленного бруска и удобно лежат в руке. Нередко у длинных обоюдоострых мечей, как и у кинжалов, рукояти несколько наклонены к одной из сторон, что делает их очень удобными для нанесения рубящих ударов. Острия почти всех подобных изделий, найденных при раскопках, обломаны.
Он имел прямоугольную форму и приостренный верх и вырезался из дерева или набирался из отдельных жёрдочек, стянутых между собой кожей. Круглые щиты (м) выкраивались из толстой загрубевшей шкуры копытных и обшивались снаружи куском мягкой кожи. Реконструкция выполнена по археологическим и этнографическим материалам карасукских памятников Минусинской котловины. Рисунки на поверхности щита, мотивы вышивки на поясе, нагрудных ремнях, одежде и налобной повязке воспроизведены по орнаментальным композициям на сосудах